***
До рассвета я стоял у воды, вымаливая
Прощение у ноябрьской ночи.
Ночь качала седой головой,
И тяжелые волны
Бросались к моим ногам.
Я не знал, это было принятьем
Или новым изгнанием – прочь
Из осеннего плена.
Я молился, призвав
Все, мне данные силы,
Весь мой голос и все языки,
Но она продолжала качать
Своей древней седой головой,
И ветви деревьев
Тянулись к моим рукам.
Я не знал, это было ответом
Или новым вопросом, ответ
На который немыслим.
Наконец, я умолк, и рассвет
Подошел сизой тенью вплотную,
Невесомо ступая по водам,
И взглянул моей ночи в лицо.
И глаза ее были черны,
И древнее и строже казались
Безразлично-немые черты.
Покачала она головой,
Седину расплескавши в тумане,
Уходя и не глядя назад.
Но бросались к ногам моим волны,
И тянулись к рукам моим ветви,
И рассвет даровал мне сиянье
Бытия, ослепленного богом.
Но ноябрьская ночь, исчезая,
Своего не дарила прощенья.